Красный вереск [За други своя!] - Олег Верещагин

Олег молча с ним согласился. Слишком часто он за последнее время это видел — стаи трупоедов, взлетающих на деревья, когда приближаются люди… И как эти твари сипят с веток, дожидаясь ухода живых…

И то, с чего они взлетают.

— Пошли, — сказал Гоймир, и на этот раз ни у кого не возникло желания его поправить…

…До вязов оказалось неблизко. И чем больше шагали горцы по раскисшей земле, тем большее беспокойство ощущал Олег. Беспокойство навязчивое и тягучее, предчувствие большой беды. Он не мог разобраться, в чем эта беда, кому она грозит, но ощущение, прочно поселившееся в нем, томило мальчишку, как ломота в теле при высокой температуре.

Потом стала видна просека. Словно что-то тяжелое прилетело со стороны оставленной вчера утром Ольховатки и, снижаясь, в пахалось в гущу деревьев, ушло, ломая и раскидывая их, в чащу. "Самолет упал", — первое, что подумал Олег, но тут же вспомнил, что нет тут самолетов. И открыл рот, но услышал голос Йерикки:

— Вельбот упал. Садился на планере.

— Вельбот? — переспросил Гоймир. — То ли сплю я?

— Если так — ты украл мой сон, — пожал плечами Йерикка. — Вельбот упал, — повторил он. — Они садятся на планере, когда отказывает энергоприемник, а это бывает очень редко.

Олег не совсем понял, что говорил Йерикка. И, кстати, сообразил, что очень мало знает о том, как и почему летают вельботы данванов.

— И Кащей с ним, раз упал, — нервно сказал кто-то, — Нам каким местом припекло?

— Если он сел на планере — там могут быть живые, — напомнил Йерикка, и все, подобравшись, посмотрели в сторону Гоймира.

— Глянем, — решил тот, и, повинуясь его жесту, чета рассыпалась в цепь. — Кого вытропите — сводите. И — тихо, — добавил Гоймир и первым, как и положено князю, бесшумно зашагал в изуродованную чащу…

…Вельбот наверное сумел бы сесть — выпустив короткие широкие отростки-крылья, он планировал в чащу, как ножом, срезая даже не тоненькие деревья. Но навстречу попался невероятно могучий, кряжистый дуб — и они лежали рядом: вывороченное из земли с корнями славянское дерево и наполовину сложенный в неразборчиво-уродливую гармошку данванский агрегат. Одно крыло разлаписто торчало вверх — лопнувшее до половины от удара. Второе крыло оторвалось и лежало чуть позади, как серебристый плавник невиданной рыбины.

— Одно так и мы в горах-то садились… — прошептал Яромир, и Гоймир яростно на него зыркнул — на взгляд Олега, зря.

Горцы неспешно окружили вельбот, не приближаясь к нему. Олег подошел тоже. Он не мог никак сообразить, что же такое кажется странным в этой машине… Размеры? Вельбот был больше транспортника… Нет, не размеры… Что же, что?..

— Вот странный цвет, — удивленно заметил Богдан, нагибаясь, чтобы рассмотреть брюхо. — Йой, а низом-то!

Серебристый сверху, внизу вельбот был ярко-алым. Крылья украшали две диагональные полосы — золотая и прерывистая зеленая… Да, вот оно! Что за цвет?! Олег повернулся к Йерикке:

— Они что, свихнулись — так красить машину?!

Йерикка не ответил. Он то морщил лоб, то оскаливал зубы — и стоял на месте, тогда как остальные горцы бродили вокруг машины, ища место, где можно попасть внутрь. Вид у рыжего горца был такой, словно он мучительно старается вспомнить что-то важное…

И, едва Олег успел об этом подумать, как его осенило. Он дернул Йерикку за рукав со словами:

— Гражданская…

— …машина, — потрясенно, словно сделал открытие, закончил Йерикка и посмотрел на Олега. — Это «андхейб» службы гражданских перевозок "Дильте ордсто", отец летал на таких… Боги, я их сто лет не видел!

— Если он гражданский, то что он тут делал? — непонимающе спросил Олег, удивляясь сам себе: с его глаз словно упала пелена.

Ну конечно, вот такими пестрыми были и гражданские самолеты Земли, а он-то… Закоротило его этой войной!

— Это как раз понятно, — вздохнул Йерикка. — Рейс из столицы на Невзгляд идет через Северный Полюс, ведь там тоньше всего атмосфера и легче уйти в космос… Но неужели отказал энергоприемник?! Я про такое с гражданскими машинами и не слышал!

— Не повезло, — философски пожал плечами Олег. — А вот где данваны?

— Погибли, — предположил Йерикка. Тут как раз спереди крикнули, что лобовое стекло залито кровью — очевидно, экипаж изнутри шмякнуло при ударе.

Продолжить разговор или перейти к осмотру друзья однако не успели. Данок окликнул от опушки:

— Йой, Йерикка, то что тут?!

— Пошли глянем, — отпихнув локтем пулемет, Йерикка зашагал на голос.

Несколько мальчишек стояли возле связанной из веток треноги примерно по пояс человеку, разлаписто закрывшей собой участок вскопанной земли. На одной из сторон треноги старательно была прикручена металлическая квадратная пластинка — какая-то деталь обшивки вельбота — исчерканная зелеными строчками линейного алфавита. Венчал надпись сделанный этим же цветом рисунок Грифона Данвэ.

— Могила, — изумленно выдохнул Йерикка, останавливаясь, как вкопанный. — Я их ни разу не видел, только слышал, какие они… Парни, это данванская могила! — на его удивленный крик начали подтягиваться, бросив осмотр, остальные, а Йерикка, нагнувшись, словно плохо видел, прочел: — Ан Фарт йорд Кортен… ан Рунто йорд Лески… ан Рунто йорд Пенвик… лок Арвэ йорд Ритан… дэм Фарт й'Кассе… дэм Джиан й'Вэл… дэм Риан й'Вэл… вим Леи й'Ост… Тут лежат трое взрослых мужчин, взрослая женщина, три мальчика и девочка.

Ответом ему было удивленно-непонимающее молчание. Все переваривали информацию. Точнее, ее часть, заключавшуюся в том, что тут лежат… ДЕТИ ДАНВАНОВ. Но… разве у данванов могут быть ДЕТИ?! Разве злые духи любят, сходятся по любви, рожают, как люди?! Нет, каждый из мальчишек знал, что это так и есть, это должно так быть, ведь откуда-то берутся данваны… но сердце не могло принять того, что все понимали умом. И даже Йерикка молчал — он тоже НИКОГДА не видел данванских детей, они не жили даже в тех частях городов, что были взяты данванами под свои крепости.

— Экскурсия, — вдруг сказал Олег. Не Вольг, а именно Олег, в котором разом ожили дремавшие воспоминания о жизни на Земле. К нему повернулись удивленные лица, и мальчишка нетерпеливо объяснил: — Ну как вы не врубаетесь?! Это экскурсия, просто экскурсия! Какие-нибудь отличники или победители олиипиад, им устроили такую экскурсию. Может, они не из какого города и не летели, а просто облетали Мир, любовались сверху, а им читали лекцию или показывали достопримечательности… Обратите внимание, дети, внизу — Темная Гора, высочайшая вершина, континента…

— Харр Хамар, — поправил Йерикка НИКАКИМ голосом.

Олег переспросил:

— А?

— Темная Гора на их картах — Харр Хамар…

Его слова будто обрушили плотину. Олег увидел, как раздуваются ноздри ребят, как они сжимают руки в кулаки. Как?! Не на отвоеванной земле, на все еще свободной славянской земле — данваны уже заготовили названия для рек и гор, для долин и озер?! Почему-то это подействовало на большинство горцев сильнее, чем сожженные веси и убитые друзья.

— Харр Хамар, так? — сдавленным голосом спросил Гоймир. — А и добро на том… То ли все погибли?

— Не все! — Резан махал от опушки образованной падением просеки — за вельботом. — Тропу пробили, что тебе секачи! Вот она!

Все бросились туда. Действительно, тропа вчерашней давности свидетельствовала о том, что сколько-то данванов ушли с места катастрофы своими ногами. Опытные глаза горцев определили, что шли они медленно, и было их десятка два-два с половиной.

— Там что у нас? — Гоймир сощурился. Йерикка ответил:

— Черная Пуща, весь такая. Версты три.

— Так и пойдем, — тоном приказа отрезал Гоймир. — Перевидимся, случай-то йой как редкостный!

И первым зарысил в чащу.

Олег задержался. И Йерикка задержался тоже, потому что понял, зачем задержался Олег.

— К чему это? — хмуро спросил землянин, глядя на поломанные деревья. — Дети и женщины….

— Дети и женщины? — спросил Йерикка недоуменно. — А Панково? Каменный Увал? Сосенкин Яр? Мне что, все перечислить?! Стрелково, город Каменных Котов! — Ты же сам говорил — их нужно убивать!.. И мы будем их убивать! Еще как будем! — глаза Йерикки горели, ноздри раздулись и отвердели. — Пусть не думают, что это — как ты сказал?! — экскурсия! Из их благополучного мира — уж не знаю, где он! — в наш, где война!

— Они не виноваты в войне, — тихо, но упрямо сказал Олег. — Это взрослые. Отцы и старшие братья…

— Скажи это, когда вешают, мучают и жгут наших, — посоветовал Йерикка ровным тоном. — Скажи ИХ отцам и старшим братьям, что НАШИ женщины, дети и старики не виноваты в том, что мы воюем. Скажи — и посмотри, остановятся ли они, — Йерикка говорил спокойно, но Олега отшатнуло от его глаз — физическим толчком. — Крикни, что наши родичи ни при чем! Думаешь, сражаются только те, кто держит оружие? Нет, воюют все. На любой стороне все и всегда воюют, ВСЕ ЛЮДИ. «Наши», "не наши"… а что скажешь ты о ребенке из лесной веси, который родился в ночь погрома и не был еще ни славянином, ни данваном, ни анласом — но был сожжен вместе с остальными… за компанию?!